Политолог Ростислав Ищенко объяснил, с чем связано решение НАТО о выработке механизма по контролю над судами в международных водах Балтийского моря.
«В Конвенции по международному морскому праву предусмотрено, что военный корабль любого государства может в нейтральных международных водах остановить и досмотреть любое гражданское судно любого государства. И это можно делать только при одном лишь подозрении на какое-либо описанное в Конвенции нарушение. Возникает вопрос, а почему НАТО только собирается выработать такой механизм, если в принципе альянс и так имеет право контролировать суда в международных водах?», спрашивает Ищенко.
Дело в том, что НАТО хочет не просто досматривать российские суда, а хочет досматривать их на предмет нарушения санкций. Санкции же, продолжает эксперт, не могут являться предлогом для досмотра судов, а нарушение санкций не является контрабандой.
«Здесь с точки зрения международного права НАТО России нечего предъявить, а очень хочется. Новые возможности давления на Россию практически исчерпаны, а старые результата не дают. Следовательно, надо как-то давить сильнее. Досмотрит НАТО несколько судов подряд, контрабанды не найдет, но будет обвинено в морской блокаде России, которую России надо будет прорывать», говорит политолог.
При этом, напоминает аналитик, в международном праве есть такой пункт, что любое торговое судно любого государства, идущее в сопровождении военного корабля этого государства, чужому досмотру не подлежит, если, конечно, желающие досмотреть не ведут открытую войну с этим государством. Поскольку официально в состоянии войны Россия с НАТО не находится, то в сопровождении военного корабля любое торговое судно может спокойно двигаться на Балтике.
«Есть еще нюанс, все эти конвенции по морскому праву основаны на различных соглашениях и даже традициях, которые сложились еще в XVI -XVII веках. А там было сказано, что военным судном (которое не подлежит досмотру) может считаться любое судно, на котором поднят военно-морской флаг страны. То есть вы берете любой сухогруз, поднимаете на нем флаг ВМФ, ставите на корабль один пулемет, назначаете в команду хотя бы одного действующего морского офицера, и сухогруз становится военно-морским кораблем. Получается, что для проводки своих судов через международные воды вам не надо даже задействовать реальные корабли ВМФ, а просто использовать такой сухогруз. А если кто-то с этим не согласен, то, благодаря современной связи, вы всегда сможете оказать военную поддержку своим судам в прорыве необъявленной блокады», объясняет Ростислав Ищенко.
Он напомнил, что Балтийское море невелико и с российского берега простреливается насквозь. Поэтому главный вопрос НАТО в том, как заставить российскую сторону не применять силу для проведения своих судов через зону блокады.
«Конечно, блокада немного осложнит жизнь России, но ходить через блокаду туда и обратно российские суда смогут, и никто не будет иметь права их тронуть. А тронуть хочется. Нужен повод, поэтому неслучайно в разных уголках мира стали резко повреждаться разного рода подводные кабели. И все время в этом виноваты, то китайские суда, то российские. Кабели эти повреждались и раньше. Это стандартная ситуация, но активно об этом заговорили только сейчас. Поэтому сейчас НАТО и стало обсуждать вопрос о контроле судоходства в нейтральных водах Балтийского моря. По сути дела, они обсуждают вопрос, каким образом, без особой опасности для стран НАТО, попытаться установить натовский контроль над международными водами Балтийского моря, который заблокирует российское судоходство в этом районе», говорит эксперт.
Это, по словам Ищенко, создает крайне опасную ситуацию, которая чревата прямым военно-морским столкновением. Сейчас главный вопрос НАТО в том, решится ли Россия на силовую акцию против кораблей альянса, если те, несмотря на положения морского права и наличие в составе российского каравана корабля с флагом ВМФ России, остановят группу и решат ее досмотреть.
«А если Россия решится ударить, то, что НАТО должно предпринять в ответ? Черта между миром и войной в данном случае пересекается очень быстро», заключил политолог.
